Валерий Карбалевич: Второй раз в одну воду

Убеждения суть более опасные враги истины, чем ложь.

Фридрих Ницше

Расчеты оказались неверными

Ранее уже приходилось писать, что Лукашенко пытается повторить свой политический курс 2014–2020 годов в сфере внешней политики. То есть воспользоваться войной России с Украиной и ее конфликтом с Западом, чтобы разморозить отношения с США и Евросоюзом.

Но можно предположить, что Лукашенко теперь интуитивно пытается использовать тот опыт восьмилетней давности во время новой российско-украинской войны и в сфере общественных настроений.

Напомню, что в 2014 году, когда начался российско-украинский конфликт, независимые социологи зафиксировали, что 2/3 белорусов поддерживали Россию. То есть большинство белорусского населения занимало более пророссийские позиции, чем официальный Минск, взявший курс на нейтралитет, пусть и относительный. Та ситуация была даже немного дискомфортной для властей, так как давала Москве дополнительные рычаги воздействия на Беларусь.

В 2020 году Лукашенко потерял поддержку большинства населения. Все независимые эксперты в один голос заявили, что он не может изменить эту ситуацию, ему суждено оставаться представителем меньшинства до конца своего правления.

И вот прилетел «черный лебедь» — война России против Украины, в ходе которой РФ использовала территорию Беларуси. Это событие имело в основном негативные последствия для правящего режима: статус соучастника агрессии, новые и более жесткие экономические санкции, антивоенные настроения в стране и др.

Но, возможно, активная политическая поддержка Лукашенко России в этой войне, помимо всех известных факторов (сильная зависимость от Кремля), имела и другой смысл. По аналогии с 2014 годом он считал, что большинство белорусов поддержат Россию в нынешней войне. То есть пророссийские настроения большинства белорусов и абсолютно пророссийская позиция руководства государства будут резонировать. И впервые с 2020 года Лукашенко получит поддержку большинства, его социальная база расширится, он снова станет «народным президентом», а не «президентом ОМОНа». То есть война легитимизирует режим. А оппозиция, которая активно поддержала Украину, снова маргинализируется, окажется в гетто, как это было до 2020 года.

Сбылись ли надежды? Что показала социология?

Согласно социологическим данным профессора Андрея Вардомацкого, только 24% белорусов обвинили в войне Россию, а 52% считают, что виноваты Украина и Запад. Казалось бы, Лукашенко получил то, что хотел.

Однако 52% — это не 2\3, как в 2014 году. Но дальше еще интересней. Выясняется, что реальную войну России против Украины поддержали 43%, а не поддержали — 52%. А 62% высказались против использования русскими территории Беларуси для нападения на Украину.

То есть Лукашенко не удалось добиться убедительной общественной поддержки своей позиции по вопросу войны в Украине. Не думаю, что продолжение боевых действий принесет ему дополнительные политические дивиденды.

Другое дело, что война в Украине позволила обнаружить новые линии раскола в обществе. Выяснилось, что определенная часть протестного сообщества имеет пророссийские симпатии. То есть не все, кто против Лукашенко, привержены демократическим ценностям. Это было ясно и в 2020 году. Но нынешняя украинская трагедия подняла на поверхность эти настроения.

Ужесточение законодательства

Как известно, Лукашенко на совещании 19 апреля объявил курс на усиление политических репрессий. Одним из элементов этой тенденции стали шаги по ужесточению репрессивного законодательства.

27 апреля Палата представителей утвердила законопроект, предусматривающий смертную казнь  «за покушение на совершение актов терроризма». И надо отметить, что эти законодательные нововведения проводятся в форсированном порядке. Законопроект о внесении изменений в Уголовный кодекс был одобрен в двух чтениях.

Отметим, что смертная казнь предусмотрена не за сам акт терроризма, а только за попытку его совершения. В связи с тем, что в Беларуси понятие терроризма трактуется властями очень широко, его можно связать с любой оппозиционной деятельностью. В частности, с участием в акциях протеста. Например, политикам Павлу Латушко и Светлане Тихановской были предъявлены обвинения по «террористическим» статьям Уголовного кодекса.

Палата представителей также одобрила законопроект, который позволит внутренним войскам применять боевое оружие для пресечения «массовых беспорядков». Как известно, мирные акции протеста считаются в Беларуси массовыми беспорядками.

Приговоры по «политическим делам», по которым оппозиции давали сроки от 10 до 18 лет, уже назвали «сталинскими». Такие сроки присуждались гражданам СССР в 1930-х и 1950-х годах. Теперь можно говорить о появлении «сталинского законодательства». Беларусь последовательно возвращается к тем темным временам.

Возникает логичный вопрос: почему вдруг? Массовые протесты подавлены. Казалось бы, никаких внешне видимых угроз действующему режиму не заметно. Зачем суетиться, давить на силовиков, принимать эти драконовские законы?

Думаю, помимо природного инстинкта самосохранения, власти видят рост радикальных настроений в протестном обществе. Они находят отражение в социальных сетях. Идут дискуссии о том, что мирный протест 2020 года был ошибкой, нужно было действовать более решительно. Диверсии на железной дороге, активность киберпартизан также подталкивают власти к усилению репрессий. Ведь у страха глаза велики.

Но если единственный способ общения с обществом — бесконечное закручивание гаек, то у такой социальной модели нет будущего. Строить Северную Корею в центре Европы 21 века — значит лишить страну каких-либо перспектив.

                                                                                                                       30 апреля 2022 г.