Валерий Карбалевич: Прилетел «черный лебедь» в виде войны

Киев бомбили — нам объявили,

Что началася война.

Из песни времен второй мировой войны

Итоги референдума

Этот странный, никому не нужный (в том числе и самому Лукашенко) референдум состоялся. Он прошел в традиционном белорусском формате. Вряд ли имеет смысл анализировать официальные цифры, которые приводит ЦИК, ибо, как всем понятно, они не отражают реальное волеизъявление граждан.

Власти не скрывают своего страха перед любой избирательной кампанией. Поэтому местные и парламентские выборы перенесены на 2024 год.

Но референдум провели. Как пояснил Лукашенко, «мы обещали». Нетрудно догадаться, кто является тем субъектом, чьи обещания желательно выполнять.

Кроме того, власти не оставили оппонентам возможности выбора хороших вариантов протестных действий. Голосование «за» и «против» было одинаково неприемлемо для противников режима.

Референдум был не очень важен для Лукашенко даже как способ легитимации его режима. Если говорить о международной легитимности, то Запад в любом случае его не признает. Россия, наоборот, признает в любом случае, как бы он ни прошел.

Что касается легитимности в глазах белорусского общества, то следует отметить, что власть  признает за общество, народ, избирателей только своих сторонников, т. е. меньшинство. Все те, кто против Лукашенко, это не народ, не граждане, и  их мнением можно пренебречь.

А сторонники Лукашенко примут любой вариант референдума. Ведь для них избирательный процесс – ритуал с заранее известным результатом.

По всем этим причинам Лукашенко решил не играть в демократию. Поэтому проведение референдума приняло совсем уж карикатурные формы.

Власти даже не стали имитировать «всенародное обсуждение». Все ограничилось банальной профанацией и проходило примерно так. Какие-то начальники приходили в бюджетные организации, садились в президиум, говорили общие слова, что с новой Конституцией всех ждет лучшая жизнь, народ молча выслушивал и расходился.

Независимые местные и международные наблюдатели от ОБСЕ на референдуме не присутствовали.

Власти отказались от проведения голосования за границей.

Состав избирательных комиссий был засекречен.

Шторы на кабинах для голосования были сняты, чтобы члены избирательных комиссий могли видеть, что голосующий делает с бюллетенем.

Помимо милиции, за процессом голосования наблюдали 5000 сотрудников МЧС, какие-то «народные дружинники», «ветераны спецназа». То есть это было больше похоже не на электоральную кампанию, а на полицейскую операцию.

И, наконец, как вишенка на торте: референдум проходил в присутствии российских войск в стране.

Единственное, что могло представлять интерес в ходе этой кампании, так это общественная реакция. Референдум стал своеобразным тестом на способность общества к протестам.

Мало кто предсказывал возобновление протестов. Ведь политическое пространство было зачищено до стерильности. И исторические аналогии убеждали, что в условном 1937 году народ парализован и не в состоянии элементарно защитить себя.

Однако протест вспыхнул. Сначала в виде очередей на избирательных участках в 14.00. А затем в форме «несанкционированных массовых мероприятий». 27 февраля милиция задержала около 800 человек. Эта цифра близка к дням протестов 2020 года.

Страх перед войной

Почему прогнозы о том, что протестов не будет, не сбылись? Потому что, как и в 2020 году, прилетел «черный лебедь» — в виде войны. Это породило сразу несколько шоков или кризисов.

Прежде всего, втягивание Беларуси в российскую войну в Украине было очень болезненно воспринято обществом, взбудоражило его. В итоге инстинкт самосохранения граждан оказался сильнее страха. Война становится тем болевым порогом, который общество не в силах перенести. К тому же этот антивоенный синдром подпитывается протестным потенциалом из-за неразрешенного политического кризиса 2020 года и возмущения полуторагодовыми репрессиями.

Это неприятие белорусского общества войны почувствовал и Лукашенко. Его последние заявления о том, что белорусская армия не собирается участвовать в войне в Украине, становятся более однозначными. Ведь раньше, например 24 февраля,  он говорил, что дескать, посмотрим, если надо, будем воевать на стороне России. Сейчас он утверждает: «Белорусская армия в спецоперации никакого участия не принимала и принимать не намерена. Просто нет необходимости в этом… У меня нет никакой необходимости и желания посылать их куда-то на какую-то войну».

Возможно, здесь сработал еще один фактор. В начале кампании Лукашенко, вслед за Путиным, рассчитывал, что она закончится быстро, Россия одержит скорую победу. В интервью Владимиру Соловьёву он заявил, что война продлится 3–4 дня. И всегда почетно присоединиться к победителю, получая заслуженные лавры и дивиденды.

А теперь выясняется, что эта военная авантюра затянется надолго. И ее последствия только негативные. Может поменяться личный статус Лукашенко. Одно дело — образ жестокого диктатора, нарушающего права собственных граждан. Другое дело – соучастие в агрессии. Путин уже объявлен военным преступником. Оказаться в этом ряду – неблагодарная перспектива.

Плюс ко всему, большой эффект произвели экономические санкции Запада против России. Вследствие чего РФ, долгое время являвшаяся фактором поддержки белорусской социальной модели, спасительницей режима Лукашенко, теперь на глазах превращается в источник больших проблем для Беларуси.

Поэтому теперь Лукашенко хотел бы по возможности соскочить. Очень знаменательно, что сейчас он пытается получить максимальный политический капитал от того, что в Беларуси проходят переговоры делегаций России и Украины. Он опять, как и после Крыма, стремится надеть на себя тогу миротворца. Не случайно министр иностранных дел Владимир Макей специально прилетел на берег Припяти, выступил под телекамеры перед членами российской и украинской делегаций, говорил о стремлении Минска помочь достижению мира. Лукашенко на совещании 1 марта много говорил о том, как ловко он организовал эти переговоры. Он надеется, что статус миротворца, посредника, модератора урегулирования конфликта может перебить образ агрессора.

Интересно, что сейчас Лукашенко настойчиво продвигает смехотворную версию, будто Запад пытается подтолкнуть Беларусь к войне в Украине. Он говорил на совещании 1 марта: «Нас просто хотят затолкать в войну в Украине. Специально, чтобы мы оголили остальные наши границы. А потом с нами разберутся быстро, мы даже с Украины не успеем вернуться, чтобы вас защитить». Другая цитата уже от 4 марта: «Они нас толкают в войну в Украине. Если б только мы вмешались сейчас в этот конфликт, где нас не ждут, — это был бы для них подарок». Все это как-то даже сложно комментировать.

Кризис доверия

Второй шок, в котором оказалось белорусское общество – экономический. Теперешнюю ситуацию можно сравнить с ударом, нанесенным экономике распадом СССР в начале 1990-х годов. Причем официальные западные санкции здесь вторичны. Главное в том, что экономические субъекты в других странах не хотят иметь дело с белорусскими предприятиями из-за причастности страны к агрессии. Экспорт в страны ЕС становится проблематичным. Экономисты прогнозируют спад экономики на 10% ВВП. Сейчас мы наблюдаем только первые признаки экономических катаклизмов: обвал белорусского рубля, проблемы с валютой и пр. Какие это будет иметь социальные и политические последствия, невозможно прогнозировать.

Наконец, третий шок, эта кризис доверия общества к власти. Фундаментальная проблема состоит в том, что Лукашенко не верят. Это касается как белорусов, так и иностранных субъектов. Можно наблюдать признаки деморализации правящей номенклатуры.

В этом смысле очень показательна история, как в ходе совещания 1 марта Лукашенко с указкой стоял около карты и проводил политинформацию для высшего руководства государства. Оказывается, даже этой аудитории надо было разъяснить политическую линию.

Примечательно, что Лукашенко оправдывался. Он стремился доказать, что Россия в союзе с Беларусью была права, начав войну. И Украина виновата в том, что на нее напали. Он оправдывался за присутствие российских войск в Беларуси, их использование для войны с южным соседом. Но если человек оправдывается, то, значит, понимает, что оказался в неприятной ситуации.

Выступая во время церемонии подписания решения референдума, Лукашенко признался, что ему не верят. Причем не верят люди, собравшиеся в зале, то есть высший эшелон правящей элиты. Он говорил: «Но я об этом убедительно говорю желательно бы в последний раз. Знаете, мне иногда даже несколько обидно, что я изо дня в день начинаю повторять и убеждать… Вы знаете, если вы меня не слышите, то вам впору избирать нового президента… Надо понимать, что сегодня, когда мы находимся под беспрецедентным ударом санкций, провокаций, информационного манипулирования, стране как никогда нужны ваши понимание, доверие, поддержка и собранность… Вы же поймите… Неужели вы не понимаете».

По мере нарастания шоков, особенно в экономике, кризис доверия будет нарастать. Во что это может вылиться, где и когда выстрелит, можно только предполагать.

5 марта 2022 г.