Каков эффект санкций
Третий пакет санкций ЕС в отношении белорусского режима был принят 17 декабря. Его отличие от предыдущих пакетов состоит в том, что они распространяются не только на чиновников, но и на юридических лиц, предприятия и фирмы.
В первое время после выборов в Брюсселе вопрос об экономических санкциях вообще не стоял. Хотели ограничиться только визовыми запретами.
Решением 17 декабря Евросоюз перешел некую принципиальную границу, психологическую черту, политический Рубикон. Отныне дискуссии и споры в ЕС о том, нужно ли переходить к экономическим санкциям, остались в прошлом. Жребий брошен. После этого новые экономические санкции ЕС будет вводить психологически легче.
Несмотря на то, что каждый новый пакет увеличивает давление ЕС на официальный Минск, тем не менее, Евросоюз действует все же достаточно осторожно. Напомню, что сейчас санкции введены в отношении 84 физических и 7 юридических лиц.
А в 2011 году ЕС ввел санкции в отношении 243 высших представителей правящей элиты и 29 компаний Беларуси. Это при том, что теперь масштаб политических репрессий, осуществляемых правящим режимом, на несколько порядков больше. А санкции меньшие. Почему такой дисбаланс?
Прежде всего, любые санкции — оружие обоюдоострое. Они болезненны не только для тех субъектов, в отношении которых они вводятся, но и бьёт по тем, кто вводит.
Второй момент. Белорусская революция оказалась для Запада совершенно неожиданной. Вопреки утверждениям государственных СМИ Беларуси и России, будто ЕС и США организовали здесь «цветную революцию», на самом деле взрыв народного возмущения застал Вашингтон и Брюссель врасплох. Ибо в последние годы они делали ставку на поддержку белорусской стабильности, на сотрудничество с режимом Лукашенко. Поэтому понадобилось время для осознания того, что в Беларуси происходит не обычный протест оппозиции, который случается после каждых президентских выборов, а события совершенно нового качества, т. е. революция. И пришлось на ходу менять стратегию. Поэтому реакция ЕС такая медленная, долгая, осторожная.
Есть еще один фактор. На политику Запада в отношении Беларуси влияет инерция геополитического подхода. Проще говоря, опасение, что санкции и сильное давление на официальный Минск подталкивают его к интеграции с Россией. Однако такая установка работала в период, когда белорусское руководство проводило политику многовекторности, балансирования между Востоком и Западом, пыталось нормализовать отношения с ЕС и США. Сейчас, когда официальный Минск по внутриполитическим причинам сам сжигает мосты, связывавшие его с западными государствами, ориентируется только на Москву, подобные опасения потеряли свою актуальность.
Из 7 юридических лиц, попавших под экономические санкции, 4 являются предприятиями оборонно-промышленного комплекса (Белтехэкспорт, Агат, 140-й ремонтный завод, МЗКТ). Компания Synesis занимается информационной безопасностью, видеонаблюдением, и можно предположить, что ее продукты используются для политических репрессий. Управление делами президента лучше всего подходит под определение «кошелек Лукашенко».
А одна из крупнейших строительных компаний Беларуси Dana Astra принадлежит сербским олигархам, братьям Каричам, давним друзьям Лукашенко. Кстати, заместителем директора компании недавно официально значилась Лилия Лукашенко, жена Виктора Лукашенко. Dana Astra без конкурса получила самые доходные участки столичной земли, налоговые льготы и пр.
Если задаться вопросом, кого нет в списке, сразу всплывает имя еще одного иностранного друга Лукашенко — Михаила Гуцериева.
Какой практический эффект в плане влияния на ситуацию в Беларуси имеют эти санкции?
Прежде всего, введение санкций означает моральную поддержку белорусского общества.
Что касается влияния на политику правящего в Беларуси режима в плане прекращения репрессий, то в этом смысле эффект больше символический, чем реальный. Основная проблема заключается в том, что Александра Лукашенко сейчас мало волнует экономика. Для него важнейшая задача теперь — это удержание власти. Поэтому он силовыми методами устанавливает контроль над страной, в том числе и за счет разрушения экономики. И теперь напугать его экономическими санкциями сложно.
К тому же воздействие этих санкций на экономику опосредованное, сиюминутного политического эффекта не будет. Тем более, что, например, предприятия ВПК, в отношении которых введены санкции, в ограниченной степени сотрудничают со странами ЕС.
Пожалуй, самое неприятное теперь для официального Минска состоит в том, что конфликт с Западом блокирует возможность его сотрудничества с международными финансовыми организациями, такими, как МВФ и др. А это важно для белорусского режима, так как ему нужны новые кредиты, новые возможности займов на европейском рынке облигаций.
Вообще же самым главным негативным фактором для белорусской экономики является нахождение у власти Александра Лукашенко. По сравнению с этим санкции Запада или забастовки наносят значительно меньший урон. В демократических кругах эти санкции ЕС вызвали определенное разочарование. В частности, недовольство их масштабом высказала Светлана Тихановская.
Но, на мой взгляд, белорусскому гражданскому обществу, формирующейся нации пора избавиться от иллюзий, что внешние субъекты (Запад или Россия) могут принести белорусам свободу. В этом смысле не надо возлагать чрезмерные надежды на новую администрацию Джо Байдена в США. Не думаю, что проблема Беларуси станет первоочередной во внешней политике Соединенных Штатов.
Решающее воздействие на перемены в Беларуси окажут внутренние процессы, масштаб протеста, его распространенность, упорство, влияние улицы на госаппарат. Внешние силы могут быть лишь дополнительным фактором влияния, но не основным.
Между тем, готовится следующий, четвертый пакет санкций Европейского союза в отношении Беларуси. Он предположительно появится в начале 2021 года. Судя по всему, внешнее и внутреннее позиционирование разных субъектов вокруг белорусского политического кризиса — это игра в долгую.
Валерий Карбалевич